Абхазия и китайцы

После того как пару недель назад в Москве две компании, китайская China Railway и российская «Региональные проекты», подписали меморандум, по которому в 2016 году решено начать строительство скоростной автодороги, которая свяжет Северный Кавказ и Абхазию, среди моих сухумских знакомых естественным образом возрос интерес к Китаю.

Собственно, теоретический интерес к Китаю и китайцам был у абхазов, думаю, давно. Такой интерес бывает, наверное, у всех малочисленных народов; он смешан с чувством, которое Вилли Токарев когда-то сформулировал в словах своей популярной песни: «Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой». Любопытен будет следующий расклад: если взять численность населения Абхазии, где на начало этого года проживало около 243 тысяч человек, то в сегодняшних Грузии оно примерно в 15 раз больше, в России – в 700 раз, а в Китае – в 5613 раз (более 1 миллиарда 364 миллионов человек). Если же сравнивать с числом китайцев количество этнических абхазов, проживающих на своей исторической родине, то тут разрыв будет еще значительнее.

И не то что у абхазов, а даже у гораздо более многочисленных грузин существует опаска перед соприкосновением с такими мегаэтносами с переизбытком рабочей силы. Благодаря репортажам на «Эхе Кавказа» знаю, что несколько лет назад в Грузию началось проникновение сельхозпроизводителей из Индии, но многих в грузинском обществе этот процесс напугал, и они постарались сделать все, чтобы его остановить. Хотя были и авторы, которые возмущались такой «изоляционистской» политикой. Да что грузины… Жившие в СССР хорошо помнят, как еще лет сорок назад страхи перед китайской экспансией выражались в мысленных картинках о китайских военных летчиках над советскими городами с перепевом строчек из популярной песни Раймонда Паулса – «Лица желтые над городом кружатся». Одна моя знакомая бурятка, волею судьбы жившая много лет в Кишиневе, жаловалась, что среди ее окружения в этом городе кое-кто начинал дразнить ее этими переделанными строчками.

В Абхазии в последние месяцы работы правительства Леонида Лакербая, года два назад, телезрители видели брифинг, в ходе которого представитель российско-индийской фирмы, запомнившийся всем своим сикхским тюрбаном, рассказывал о планах по добыче полезных ископаемых близ Ткуарчала. Но, похоже, что в Абхазии никто не успел испугаться проникновению в республику индийской рабочей силы, поскольку тема эта больше в СМИ не появлялась. А вот среди интернет-комментариев на проект строительства Транскавказской автодороги, за который взялась мощная китайская компания, я встретил-таки опасливое: а не осядет ли часть китайцев в наших краях после окончания работ?

Кстати, вице-президент Абхазии Виталий Габния, который участвовал в церемонии подписания меморандума в Москве, после возвращения в Абхазию внес ясность во многие детали проекта. Так, по его словам, по Кодорскому ущелью дорога не пройдет (а именно это следовало из первых сообщений российских СМИ), ибо оно является заповедной зоной. Экотуризм у нас не может страдать, заявил в интервью Виталий Викторович, наша задача – настоять на том, чтобы маршрут был проложен по ткуарчальской дороге, которая также выходит к старой Военно-Сухумской дороге и оттуда на Северный Кавказ. В любом случае дорога имеет смысл только с привязкой к порту, который можно построить только в Очамчыре. Там удобное глубоководное место. Соответственно, и дорога должна выходить к порту, в этом смысле дорога через Ткуарчал оптимальна.

Но вернемся к «китайской теме». Судя по всему, интернет-комментатор, которого «напрягло» появление в будущем в горах Абхазии китайских дорожных рабочих, не знает о том, что в селе Елыр Очамчырского района вот уже почти два года живут и работают граждане Китая. Об этом недавно рассказал в издании «Сухум – Москва» журналист Дмитрий Статейнов, побывавший на «китайских плантациях» помидоров и огурцов. Здесь с утра до вечера трудятся китайцы – 45 человек и около 30 местных рабочих. И получают около 700 тонн продукции в год. Это 15-20% объема всего рынка Абхазии. На двадцати гектарах, где еще пару лет назад были лесные заросли, сегодня расположилось более двух десятков 200-метровых теплиц. «Если честно, у нас не было желания давать эту землю китайцам, – сказал глава администрации села Елыр Зураб Соломко. – У них сложилась нехорошая репутация. Мы поставили им условия: будете работать на «химии» – выгоним, нет – продолжите работу. За это время, что они здесь работают, нарушений пока не было».

А мне вспомнился также магазин китайских товаров, огромная вывеска которого бросается в глаза по дороге в сухумский Новый район, и личное общение с двумя рослыми молодыми поварами-китайцами из Харбина, которые работали в китайском ресторане напротив «Детского мира» в столице Абхазии. Я не раз захаживал в этот ресторан лет 5-6 назад и был вполне доволен и качеством блюд, и ценами, но, увы, работа заведения оказалась нерентабельной, и оно закрылось.

Тем не менее бизнес, когда он приносит прибыль, неостановим, так же, как неостановимо распространение живой природы – флоры и фауны.

И вот еще на какое интересное совпадение я наткнулся, прочтя на днях интернет-версию книги Бориса Овчинникова «История одного китайца». 22 сентябре 1993 года, за несколько дней до окончания грузино-абхазской войны, на Кодорском мосту погиб воевавший на абхазской стороне Сергей Юлия. Он имел прозвище «Китаец» и действительно был внуком китайца. А начиналась история примерно так. Летом 1911 года на берегу моря, вблизи Очамчыры, абхаз Кварчия нашел изможденного китайского парня примерно семнадцати лет и забрал его в свой дом. Накормив и напоив парня, Кварчия попытался выяснить его происхождение, но тот совершенно не говорил ни на абхазском, ни на русском языках, только твердил: «Ю Ли». Его спрашивали: «Тебя зовут Ли, да?» На что китаец отвечал: «Ли, да!» Так в учетных записях появилось: китаец Лида Юлий. Позже сам он сообщает, что в море он был не один, а еще с двумя братьями.

В тридцать лет он женился на абхазке по фамилии Кучуберия. Построил дом в селе Аджампазра. Там ему дали участок, который впоследствии получил название «китайская земля» (оно среди местных жителей сохранилось до сих пор). Также «китайской» называют чайную плантацию в селе, потому как именно Лида первым освоил чайную культуру в этих местах. Во время НЭПа в селе Гуп Лида построил магазин, бренд которого – «китайский магазин» – и сегодня используют его наследники.

Но как же дед Сергея попал в Абхазию? Автор книги «История одного китайца» пишет, что, по одной из версий, трое братьев из Китая принимали участие в строительстве Северо-Кавказской железной дороги. Получив оплату золотом за работу в России, они могли следовать на большом судне, которое потерпело крушение. Спасаясь, братья оказались посреди моря в шлюпке, в живых остался один.