И у гор есть уши: как в Грузии отменили незаконную прослушку ("Open Democracy", Великобритания)

В 2000-е годы в Грузии незаконное прослушивание телефонов и слежка были чрезвычайно распространенным явлением. Недавние изменения в законодательстве, ограничивающие подобную деятельность, только-только начинают давать свои плоды.

Такие фразы, как «Нас всех слушают» или «Если при разговоре по телефону слышишь свой собственный голос, то ты на прослушке», часто можно услышать в Грузии. Согласно опросу, проведенному в 2013 году организацией «Кавказский барометр», 63% опрошенных ответили отрицательно на вопрос «Выдавали ли вы персональную информацию в разговоре с друзьями по телефону». Общественность и политики соглашались, что «Большого брата» необходимо поставить под контроль.

«Я родился в Советском Союзе и знал, что нас слушал КГБ»

На парламентских выборах 2012 года одним из основных обещаний оппозиционной коалиции «Грузинская мечта», одержавшей победу, было «перестать всех прослушивать».

«Грузинская мечта» пришла к власти в 2012 году, но принятие закона, который ограничил бы власти в скрытом прослушивании или слежке за гражданами, задерживалось. Парламент несколько раз пытался перенести сроки принятия закона. Создавалось впечатление, что власти пытаются тянуть время как можно дольше.

Президент Георгий Маргвелашвили поставил точку в этом деле. 30 октября 2014 года парламент утвердил законопроект, согласно которому у следственных органов оставался прямой доступ к скрытому прослушиванию до февраля текущего года. Президент наложил на этот законопроект вето. Парламент был вынужден в срочном порядке принимать законопроект. Говоря о своем решении, президент Маргвелашвили подчеркнул две главные причины, по которым законопроект должен был быть принят в срочном порядке. Во-первых, общественность ждала принятия этого законопроекта, во-вторых — настало время, чтобы спецслужбы страны стали прозрачнее и работали в более демократическом режиме.

«Я родился в Советском Союзе и знал, что нас слушал КГБ, — заявил Маргвелашвили. — Затем я жил в постсоветской Грузии, в которой символом усиления государства режим Саакашвили выбрал незаконную прослушку. Затем мы все вместе вынесли приговор этому режиму. Это означает, что спустя два года мы должны придать форму закона тому вопросу, по которому вся общественность определилась, и существует консенсус. Я приветствую закон, который был принят в августе, но многие детали этого закона не были отрегулированы». Маргвелашвили подчеркнул, что власти должны быстрее принимать законы, по которым в обществе есть полный консенсус.

Решение президента о наложении вето означало, что уже со следующего дня оперативно-технический департамент Министерства внутренних дел терял право на хранение идентифицирующей коммуникационной информации, а также данных скрытого прослушивания и наблюдения. В силе оставалась принятая в августе 2013 года норма, согласно которой оперативно-техническая служба МВД до 1 ноября 2014 года имела право воспользоваться возможностью технического доступа к информации с линий связи и коммуникаций, их соединений, серверов, баз, сетей и других средств связи в реальном времени, а также имела право на монтаж и размещение соответствующей аппаратуры и технических приспособлений.

Власть большинства

Согласно утвержденному парламентом законопроекту, правоохранительные органы получали право доступа к личной информации до 28 февраля 2015 года. За это время парламент должен был принять закон, который определил бы в чьих руках будет доступ к информации о коммуникации, осуществляемой через компании электронной связи — так называемые «ключи», а также в течение какого срока и в каком объеме должна храниться информация, идентифицирующая ту или иную коммуникацию.

В конечном итоге, новый закон был принят большинством голосов. Член парламентского большинства Вахтанг Хмаладзе был одним из тех, кто хотел принять закон в короткие сроки. По его словам, после прихода во власть выяснилось множество фактов, подтверждающих наличие в Грузии всеобщего наблюдения: «Множество файлов незаконных прослушек и видео наблюдения были обнаружены в МВД», — рассказал Хмаладзе. По его же словам, первые шаги для исправления ситуации власти предприняли уже в 2013 году.

«Первые изменения произошли в 2013 году. Из закона об оперативно-следственных мероприятиях полностью изъяли часть, касающуюся скрытых оперативно-следственных мероприятий. Эта часть перешла в уголовный кодекс, там была определена основа для скрытных действий и то, что их можно было применять только в случае, если всех других оперативных мероприятий оказалось недостаточно для расследования преступления. Это должно было быть крайней мерой, такие действия могут начаться только по решению судьи и только в случае неотложной необходимости, по постановлению прокурора, которое в течение 24 часов должно быть представлено судье» — делится своим опытом введения поправок в закон Хмаладзе.

Депутат отметил, что несмотря на попытку взять под полный судебный контроль прослушку телефонов и обмен информацией в интернете, это не могло полностью защитить граждан от незаконного вмешательства в личную жизнь. Парламентарии ввели строгое наказание за прослушку, и, если хотя бы один факт незаконной слежки был выявлен, вне зависимости от своей должности человек должен был понести строгое наказание.

Помимо попытки сделать всех равными перед законом о незаконном прослушивании, грузинские власти пошли еще дальше, создав процедуру уничтожения незаконно собранной информации. «Грузия относится к тем редким постсоветским государствам, где с 2013 года создана специальная служба для защиты персональной информации граждан» — не без гордости отмечает Хмаладзе.

Наблюдающие за наблюдающими

Один из инспекторов этой службы, в задачи которой входит контроль за охраной персональных данных, Николоз Брегвадзе.

«Мы, в рамках компетенции предусмотренной законом о персональных данных, осуществляем надзор за законностью обработки информации как в частных, так и в государственных ведомствах. В случае обнаружения нарушений, у нас есть право потребовать их исправления и прекращения безосновательной обработки данных. Мы также можем оштрафовать любую организацию, как частную, так и государственную, если выявится нарушение закона» — отмечает чиновник.

Он следующим образом описывает процедуру установки наблюдения за интересующими правоохранительные органы людьми. Вначале полиция обращается к суду или к прокуратуре, чтобы начать прослушку. Как только суд или прокуратура дают подтверждение, бумажная версия подтверждения и постановление прокурора приходят в инспекцию. Также в электронном виде к ним поступает запрос на установку прослушки телефонных номеров. Инспекция, впрочем, не имея доступа к ее содержимому, ведет документацию и готовит авторизацию для прослушки, подтверждая, что она производится законно. Инспекция также должна удостовериться, что запись ведется в сроки, указанные в документах суда и прокуратуры.

Однако случаи, когда сотрудники государственных структур, благодаря доступу к технологиям, используют свою власть себе во благо, не редкость. Служба защиты персональных данных уже три раза оштрафовала МВД.

Брегвадзе вспоминает случай, когда в его ведомство обратилась молодая женщина, заявившая, что ее номер узнал посторонний человек и беспокоил ее. Выяснилось, что государственный служащий в неслужебных целях обработал личные данные гражданки, проверив по базе номер ее машины. Он смог получить личную информацию, включая номер телефона. Инспекция персональных данных обратилась к МВД, была установлена личность сотрудника, имевшего доступ к информации, он получил строгий выговор, а инспекция его оштрафовала.

«Постоянное подключение»

Несмотря на оптимизм представителей политической элиты страны, экспертное сообщество сохраняет скепсис о возможностях ограничений спецслужб.

Лика Саджаия, представительница организации «Открытое общество — Грузия» — один из авторов законопроекта о прослушке. По ее словам, в ходе разработки законопроекта его оценили и одобрили европейские эксперты. Саджая согласна с Вахтангом Хмаладзе в том, что изменения улучшили законопроект: «То, что изменилось 1 августа 2014 года, существенно улучшило закон. Можно сказать, что на уровне закона, это европейский стандарт».

Однако, по словам эксперта, у МВД Грузии остается «постоянное подключение» к любым мобильным операторам, работающим в стране, и возможность контролировать любой звонок. Существует, конечно, инспектор охраны данных, у которого есть «второй ключ». Но, по мнению Саджаия, есть риск, что МВД будет слушать граждан и в обход этого инспектора.

Саджаия считает, что имеющиеся у МВД технические средства настолько разнообразны, что позволят свободно обойти закон. «Когда существует „постоянное подключение“ между МВД и мобильными операторами, всегда очень высок риск, что они злоупотребят властью, найдут другой путь для незаконных прослушек», — полагает эксперт.

Институт развития свободы информации — некоммерческая организация, созданная в 2009 году с целью содействия открытости власти и развитию информированного гражданского общества. Один из медиа-экспертов организации, Уча Сетури, полагает, что жители Грузии не защищены от выдачи телефонными компаниями личной информации. По его мнению, существование инспектора по защите персональных данных, это уже положительный знак. Однако, в первую очередь, сами компании должны лучше защищать личную информацию граждан.

Сетури отмечает, что ООН и ЕС придерживаются единого мнения том, что права человека могут быть ограничены по разным причинам. Одна из них — общественная безопасность. Хотя логика властей может быть понятна, главное — оценить насколько выполняется закон и в какой мере адекватно оценены риски ограничения свобод граждан. И в этом эксперт видит задачу для некоммерческих общественных организаций: наблюдать, чтобы государство, под видом якобы защиты граждан, не нарушало их права.

Прогресс в сфере защиты прав человека в Грузии очевиден. Власти страны давно поставили для себя приоритетом присоединение к ЕС и НАТО, страны-члены которых с большим вниманием относятся к вопросу соблюдения гражданских прав. Но, несмотря на внесенные в закон изменения, мнения простых людей, пожалуй, самый лучший индикатор настроений. А они фактически не изменились за последние годы. Обычные граждане Грузии все еще избегают свободно говорить по телефону.