Семилетняя годовщина вторжения Путина в Грузию ("Liberation", Франция)

8 августа 2008 года, впервые после беспорядочного отступления советских войск из Афганистана и вывода контингентов из бывших советских республик, Россия отправила свои войска за границу. Причем, это были не голодные новобранцы, которых бросили как пушечное мясо на Северный Кавказ против чеченских сепаратистов в 1999 и 2000 годах, когда Владимир Путин только пришел к власти. На этот раз в путь отправились хорошо обученные и вооруженные войска, которые четко подчинялись приказам без не излишних всплесков насилия. Нельзя не признать, за восемь лет Путин создал в России настоящую армию. Мощь России росла на запасах нефти и газа, котировки которых были как никогда высоки.

Всего через пять дней после начала наступления (оно, как утверждается, стало ответом на попытку Тбилиси вернуть себе вышедшую из-под контроля еще в 1990-х годах Южную Осетию) российская армия фактически поделила Грузию надвое и подошла к столице. Застигнутая врасплох Европа оказалась не в силах отреагировать на поступок решительного человека, который всегда был на шаг впереди. Прислушалась она и к аргументам Кремля, который утверждает, что русского медведя спровоцировал Тбилиси и энергичный президент Михаил Саакашвили. Большая часть европейской политической элиты весьма сдержанно относилась к Саакашвили из-за его чересчур проамериканской, националистической и даже популистской политики. Остальные были готовы принять право Москвы действовать по своему усмотрению в ближнем зарубежье.

Только в 2012 году Путин, наконец, сообщил, как долго Россия готовила операцию в Грузии. Позднее, всего через несколько месяцев после крымских событий, он признал, что замеченные на полуострове солдаты в форме без опознавательных знаков были бойцами спецподразделений его армии.

Во Франции многие убеждены, что летом 2008 года Николя Саркози удалось совершить дипломатический подвиг и вырвать у Путина перемирие в тот момент, когда его войска уже подходили к грузинской столице. Но в подписанном российской стороной документе не говорилось ни слова о территориальной целостности Грузии. На фоне бегства грузинского населения из осетинских деревень казалось, что европейские государства готовы мириться с изменением границ в угоду аппетитам России. Прозвучавшее две недели спустя признание Россией независимости Южной Осетии (и Абхазии, еще одного сепаратистского региона Грузии) перечеркнуло перспективу любых переговоров о статусе этих территорий.

Демаркационная линия стала границей. Причем, границей подвижной, как недавно показало ее перемещение к стратегическому нефтепроводу Баку-Джейхан. Которое, кстати, останется без ответа, пока у Тбилиси не будет достаточных военных ресурсов, чтобы отстоять права на свою территорию.

Liberation